Александр Титель: «Может, коронавирус как-то особенно распоясывается в театрах» - «Новости Театра»

Жесткие рекомендации Роспотребнадзора ставят под сомнение открытие сезона Очередная методичка Роспотребнадзора, составленная вместе с Министерством культуры, уже несколько дней будоражит театральную общественность. И если зрители кое-как свыклись с тем, что сидеть будут в масках, а про буфет придётся забыть, руководители театров, особенно музыкальных, готовы бить в набат. Потому что как минимум 1 пункт положения из 32-х ставит под сомнение работу в сентябре в целом. Кривая коронавирусной инфекции уже 4 месяца колеблется от небольших до гигантских показателей заражаемости и смертности. В то же время российские театры ведут свою статистику. И все чаще прогнозы звучат не самые оптимистичные – «мы просто не сможем открыться». Это не пафосный посыл, а безнадежный возглас от туго затянутой на шее культуры удавки Улицы давно заполнены прохожими. Столики на летние веранды бронируют за неделю из-за бешеного наплыва посетителей. А час-пик в метро после пандемии выглядит так же, как и до распространения инфекции – те же селедки в бочке и без всяких масок. Можно попробовать заикнуться о безопасной дистанции, попросить не занимать соседнее место и в лучшем случае наткнуться на недоумение. Стоит ли напоминать о книжной ярмарке на Красной площади, параде Победы с ветеранами на трибунах и марширующими плечо к плечу солдатами, спортсменах, которые трутся друг о друга на рингах и стадионах. Так чем культура хуже? Или может театральные зрители более восприимчивы к ковиду, а сам он концентрируется исключительно в храмах Мельпомены? На эти вопросы нам ответил художественный руководитель оперы Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко Александр Титель. Хочется искренне поблагодарить за исключительную заботу об артистах и зрителях театра. Но возникает много вопросов. Например, 21-й пункт положения, исключающий спектакли с хоровыми и массовыми сценами. Для музыкальных театров он делает весь документ бессмысленным и даже излишним. Исторически так сложилось, что репертуар российских оперных театров больше, чем на 90% состоит из сочинений XIX века. А это практически весь корпус опер с хоровыми и массовыми сценами. Сюда смело можно отнести и оперетты и музыкальные комедии. То есть, если не лукавить, 21-й пункт означает, что музыкальные театры в России фактически не открываются. - Все возмущены формальностью этого пункта. Как будто писал его неуч, который на оперном спектакле ни разу не был. А что скажете относительно других пунктов? - Взять хотя бы наложение грима на лица актеров причём в перчатках - боюсь, это тоже вызовет недоумение у гримёров. Куда эффективнее каждый раз обрабатывать руки антисептиком. Хотя это, все же, мелочи в сравнении с другими положениями. Замечу, что некоторые из них тщательным образом проработаны. Например, учитываются особенности исполнения на разных музыкальных инструментах: куда выходит воздух, где собирается конденсат, какое расстояние должно быть между пультами у струнных и т.д. При этом, возведение экранов выше раструбов духовых инструментов вызовет принципиальное изменение баланса оркестрового звучания. Этот новый баланс следует искать на репетициях. Но каким образом это можно сделать, если необходимый для данного произведения состав оркестра на репетициях собирать не допускается – только на концертах. Кстати, а на спектаклях? Нельзя? Или забыли упомянуть?. Схожие вопросы возникают и в отношении пункта №20: «4 метра между поющими артистами на репетиции». Если на репетициях артисты не могут исполнять свои роли в рамках поставленных мизансцен, то на спектаклях неизбежны неточности и случайности. Для того ведь и существуют репетиции, чтобы на спектакле всё было идеально. С одной стороны, так много детальных подробностей в одних пунктах, а всё тот же злополучный 21-й пункт изложен как-то одним махом. В нашей «Хованщине» или «Аиде» занято 120 артистов хора, а в «Любовном напитке» – 30. Это ведь принципиально разные хоры. А «массовая сцена» - это сколько? И на какой площади? Ведь необходимо учитывать размеры сцены. Например, на сцене театра «Школа современной пьесы» даже 15 человек - это, возможно, уже массовая, а на Исторической Большого театра тогда и 60 – не массовая. Вообще говоря, наблюдая за поведением людей в метро, на верандах ресторанов или на общественных пляжах, слыша радостные известия о растущем турпотоке, авиа и железнодорожного сообщения, столь прецизионные требования к работе театров кажутся несколько необъяснимыми. Может быть существует статистика, которая показывает, что COVID-19 как-то особенно распоясывается в театрах, причём преимущественно в музыкальных? Ну, тогда дело другое. Иветта Невинная