Премьера оперы Владимира Дашкевича прошла по удаленке - «Новости Театра»

«Жить не по лжи» можно и на карантине Премьера оперы в условиях самоизоляции – разве это возможно? Композитор Владимир Дашкевич доказал, что возможно и еще как. Нет, не был арендован концертный зал, не было толпы слушателей, не было большого оркестра и солистов. Был только он сам – Владимир Дашкевич и его рояль. А по другую сторону – группа слушателей, которые собрались возле компьютера, чтобы узнать, как это – «Жить не по лжи». фото: Кадр из видео Владимир Дашкевич - первое исполнение оперы «Жизнь не по лжи» «Откуда вырос короновирус - никто не ведал не думал не знал, В стране свободной ты жил и вырос, вдруг в электронный концлагерь попал…». Эти суперактуальные слова, как и некоторые другие тексты оперы, написаны самим композитором. В либретто также использованы тексты А. Солженицына, Ю. Кима, Г.М. Энценсбергера и даже М.Ю. Лермонтова. Хрипловатый голос автора, который в одном лице и дирижер, и оркестр, и сопрано, и меццо-сопрано, и бас, и даже мальчишеский альт, буквально через пять минут перестает идентифицироваться с личностью композитора. Мы начинаем погружаться в удивительную историю, главное действующее лицо которой – 8-летний мальчик (во втором акте он взрослеет, и ему уже 20). Мальчик осознает, что его окружает тотальная ложь. И он задает простой вопрос: почему ложь отдает приказы в этом мире? Почему весь мир подчиняется ей? История более чем актуальна: написанная много лет назад статья Александра Солженицына «Жить не по лжи», которая легла в основу оперы, обрела сегодня новый смысл – обобщающий и страшный. Сидя перед компьютером, слушая рвущийся голос Дашкевича, понимая, что сегодня мы живем, буквально подчиняясь приказам, смысл которых не ясен, не имея возможности отделить фейк от реальности, буквально утопая в потоках информации, которая ничего не стоит, мы как никогда, ясно увидели перед собой всю лживость нашего мира. Ложь в опере предстает вполне конкретной персоной, не лишенной обаяния. Ее меццо-сопрановая партия лишь поначалу диссонантна и гротескна. Потом она начинает вести свои сладкие речи весьма мелодично. Правда, музыка ее проникнута пафосом тюремного шансона – но ведь в России подобная музыка давно стала мейнстримом. Особенно выразительно звучит «Правдивая песня Лжи». Парадокс, но именно Лжи приходится произнести правду, потому что сама Правда в своих изречениях невероятно туманна и неконкретна. «Люди лучше Лжи сегодня лгут. Демократия и республика, правды в них, как в дырке от бублика, покупают вас и продают. Голосуете все без срока вы, и на казнь со своими веревками люди все безропотно придут» - так поет Ложь в своей «правдивой песне». Сюжет разворачивается, как и положено в сказке или притче. Коварная Ложь рвет украденное ею ожерелье, состоящее из нитей времени. Она пытается разорвать время. Эта метафора вызывает в памяти фрагмент монолога Гамлета: «Порвалась дней связующая нить! Как мне обрывки их соединить?» (перевод Б. Пастернака). Осознать опасность рвущегося времени – не только философская задача, но и практическая: потеря ориентации во времени – прямой признак безумия. Мир, в котором нет связи времен – безумный мир. Кульминацией становится духовный поединок Лжи и Мальчика, в котором Ложь пытается весьма аргументированно объяснить необходимость лжи, а Мальчик говорит лишь об одном: о совести, которая позволяет безошибочно отличать дурное от доброго. Здесь читается музыкально-поэтическая рифма с «Прощальной песней» из цикла «Прощание с Петербургом» Глинки: противопоставление неверия и отчаяния солиста позитивному, утверждающему добро хору. Но в отличие от песни Глинки с ее гармоничным мироощущением, в этом диалоге сила явно не стороне добра. «Давайте жить не по лжи!» – провозглашает хор. И в сочетании с очень красивой, классически выстроенной музыкой, в которой удивительным образом синтезированы принципы венской классики, барокко и русского симфонизма, этот возглас звучит как искренний и даже отчаянный призыв людей, осознавших приближающуюся катастрофу. Опера заканчивается песней о любви. И это не банальность и не «общее место». Это и есть Правда, которая может существовать только в самих людях – в стихах поэта, в звуках прекрасной музыки, в совести, которая на самом деле безошибочно отделяет добро от зла. Если она есть, разумеется. Опера закончилась. Мы аплодируем автору. Он – где-то там, у себя в квартире – кланяется. Мы дарим ему цветы – виртуально. И просим сказать несколько слов в качестве комментариев. - Вашего героя зовут Володя. Это вы? - Для меня это сочинение очень личное. Это история нескольких поколений, которые находятся в сползании в ужас и катастрофу. Я много лет ищу причину: почему это происходит? Почему все живут в страхе и не имеют душевных сил, чтобы противопоставить что-то власти, деньгам – всем этим формам лжи. Они иссушают жизнь человека и лишают чувства любви и правды, которые не существуют одно без другого. - Правда у вас почти бессловесна. - Потому что слова правды находятся среди людей. Правда как категория только хранит их. Но произнести ее должны люди. - Ваша опера заканчивается словами и музыкой, в которых есть надежда на то, что человечество придет в себя. - Мой герой в финале обращается к зрителям. Он говорит о том, что пока не встретил людей, которые живут не по лжи. Может быть, ими станете вы… В опере есть цитата из Пушкина: «К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды ярмо с гремушками да бич». Так не хочется отнести к себе эти строки, написанные поэтом почти 200 лет назад в 1823 году. Екатерина Кретова