Артем Ткаченко: «Хочу видеть своих сыновей просто счастливыми людьми» - «Новости Музыки»

В эксклюзивном интервью популярный актер рассказал о том, что главное в его профессии, об отношениях со своими бывшими женами и воспитании сыновей

— Понятно, что сейчас работа над всеми проектами несколько затормозилась. Тем не менее — что нового в профессии?

— Что нового? С режиссером Алексеем Андраяновым работаем над телесериалом «Иван Грозный», где я исполняю роль Дмитрия Савицкого — брата царя. Это одно из драматических событий в моей жизни (смеется). Поскольку сценария — драма, серьезная биографическая история, тяжелая, непростая. Неимоверное количество ужасных событий. А из позитивных, легких и для души — это с Антоном Масловым мы снимаем сериал под названием «Вампиры средней полосы», где участвует Михаил Олегович Ефремов. Да и весь состав прекрасный: Татьяна Догилева, Александр Устюгов, Миша Гаврилов, Катя Кузнецова. Это веселая история, развлекательная, вполне рассчитанная для семейного просмотра. Что касается театральных подмостков, то сейчас репетируем с Валерием Саркисовым современную пьесу, которая называется «Остановка» автора Ирины Тануниной. Мы ее играем с Женей Прониным, Анной Хилькевич и Анной Старшенбаум. Что касается работы, вот так обстоит дело.

— Ты ставишь деньги во главу угла, или, если понравится роль, можешь и бесплатно сыграть?

— Конечно, могу и бесплатно, но, опять же, с поправками. Если это какие-то вменяемые временные рамки, классная история, хорошая команда, то я согласен. Чаще такое происходит с авторскими проектами, короткометражными фильмами, когда собираются фанаты с горящими глазами. Подключают тебя, заряжают и заражают — тогда, конечно, такое возможно. Я думаю, так может сказать любой мой коллега.

— Вообще, что главное для тебя в работе?

— Для меня главное в работе — ее наличие (смеется). Ты не поверишь.

— Партнер, который тебе не нравится, — твое отношение к нему?

— В моей жизни такого не было. Не случалось такого, чтобы мне не нравился партнер с профессиональной точки зрения. Были какие-то моменты, когда люди, скажем так, немного раздражали своим поведением. Но опять же, это безотносительно профессии актера. Например, излишним увлечением на съемочной площадке своим мобильным телефоном. Эти актеры могут прекрасно работать, вовремя включаться, выполнять поставленные задачи. Но бывало, что они подбешивали. У меня состояние ртути, я пытаюсь сконцентрироваться, а рядом человек находится совсем далеко, в другом месте. А потом нужно повторить, ему еще раз разжевать, потому что он что-то прощелкал кнопками телефона. Такое бывает, но профессии это не касается. Мне как-то везет на партнеров.

— А отношение у тебя к партнеру разное, если это мужчина или женщина?

— Ну мы все знаем, что между мужчиной и женщиной очень большая разница (смеется). А на съемочной площадке мне, как мужчине, конечно, естественнее и приятнее смотреть на красивую женщину, чем на красивого и талантливого партнера-мужчину. В каком-то смысле, это правда, что когда мы в работе, на площадке мы какие-то бесполые. Мы лишь партнеры, мы артисты, мы актеры без относительного разделения по половому признаку.

— У тебя есть настоящие друзья среди коллег по цеху?

— Конечно, есть. Что далеко ходить — Пашка Деревянко, мой родственник — кум и друг ближайший. Алекс Дубас, давний друг, правда, не знаю, можно ли назвать его коллегой по цеху. С Ваней Стебуновым у меня прекрасные отношения. С режиссерами, с которыми я работал, у меня по сей день прекрасные отношения. В нашей профессии по большей части преобладают хорошие люди. Правда, случается и иначе, но мне везет.

— Ты раньше говорил, что у тебя больше отрицательных персонажей, как сегодня?

— Как сегодня? Не знаю, сложно сказать. Вот сейчас на святого замахнулся в «Иване Грозном» (смеется). Перекроет все остальное. В «Вампирах» я тоже играю положительного персонажа. Из двух — два, из ста процентов — сто процентов положительного материала. Это на данную секунду. Значит, где-то поровну, наверное (смеется).

— А кого интересней играть для тебя самого?

— Всегда интересно играть характерного героя, чем просто какого-то героя-любовника, яркого положительного персонажа. У злодеев характер зачастую ярче сам по себе. И его можно ярче передать. Опять же, это не только мое мнение. Я просто везунчик, что мне доверяют играть и злодеев, и добряков.

— Есть любимый режиссер?

— Мне кажется, что претендовать на это звание вполне может Пол Томас Андерсон, братья Джонатан и Кристофер Ноланы. На самом деле, их много. И вычленить кого-то одного — это все равно, что выбрать свой любимый цвет. Это же вкус настроения ежесекундное, думаю, с режиссерами обстоит так же.

— Многие хотят сыграть в Голливуде, как у тебя с этим желанием?

— Ну как? В теории, наверное, это был бы классный опыт. Но я не могу сказать, что постоянно об этом думаю. Что это какая-то моя потаенная мечта. И, слава Богу, у меня есть то, что играть и здесь. И самое главное — для кого. Поэтому и нет у меня такой амбиции.

Театр или кино?

— Делаешь ли ты различие между работой на сцене и на съемочной площадке?

— Съемочная площадка и театральная сцена — это два диаметрально противоположных игровых пространства для меня. Они такие же разные, как птицы и рыбы. И если на съемочной площадке я могу сравнить себя с рыбой, ибо этот мир, в силу моего многолетнего опыта, мне знаком, понятен и близок, то театр для меня во многом чужая территория. Поэтому различия очевидны и в плане внутренней самоотдачи, и в самой технике игры. Я, например, в кино очень много текста буквально прошептываю и потом, на озвучании, дорабатываю эту историю, если нужно. В театре такая история не пройдет.

И потом, театр — явление гораздо более подробное. И профессия театрального актера, конечно, ближе к профессии психолога, психоаналитика. Это все, что касается копаний в тонком внутреннем душевном мире человека.

— Что нравится больше?

— Сложно сказать, что больше по душе. Это как сравнивать велосипед и самокат. Разные вещи. Тут едешь и там едешь, но по-разному. Не знаю, но время от времени случается, когда устаешь от кино, а в этот момент вдруг появляется какая-то история, связанная с театром. Хотя, повторюсь, это не частый праздник в моей жизни — или не праздник, не знаю (смеется). Это абсолютно разные вещи, поэтому не могу сказать, что нравится сильнее.

— А что больше приносит денег?

— Ха, разумеется, кино. Хотя актеры, которые имеют по 10–15–18 спектаклей антрепризных (я подчеркиваю это количество) в месяц, зарабатывают очень неплохо, очень. По крайней мере, не как артисты репертуарного театра, которые служат даже в труппе таких театров, как «Современник», «Ленком» или «МХАТ». Но в каких-то театрах, которые существуют на государственные дотации, у актеров сравнительно высокие относительно других театров зарплаты.

— А если брать именно театр, то что ближе для тебя — репертуарный или антреприза?

— Если репертуарный, то их по пальцам одной руки можно пересчитать. Ну и, конечно же, это вопрос заработка. Потом, репертуарный театр репертуарному рознь. В некоторых любят, когда артист снимается, а в некоторых запрещают. Все решает худрук. В данном случае выходит, антреприза.

Дела семейные

— Какие отношения с бывшими супругами? Ты был женат на актрисах Равшане Курковой, Евгении Храповицкой, сегодня в браке опять с актрисой — Екатериной Стеблиной.

— Все друг друга знают. Общаются друг с другом, а иногда передают друг другу наших общих детей. Это ли не счастье?

— Как тебе удается сохранять дружеские отношения со всеми?

— Секрета нет никакого, потому что это не только мне удается, но и им самим тоже. Так совпало. Как-то по-человечески все проще решать. Без выяснения отношений. Тем более, что все мы играем за одну команду. Зачем же портить жизнь друг другу? Как-то все это понимают.

— А вообще, как ты считаешь, почему люди начинают выяснять отношения, расставшись?

— Нужно проработать эти тяжеленные якоря, которые тянут ко дну. Просто нужно уметь говорить. И, главное, прощать.

— Как ты воспитываешь своих сыновей — Тихона от второго брака и Степу — от третьего? Что главное?

— Ой, на самом деле так много главного. Конечно, они будут разочаровываться в людях. Но мне бы очень хотелось, чтобы они все же верили им. Верили, что добро всегда побеждает зло. Как бы это банально ни звучало. Мне кажется, что это так важно для детей и для взрослых — видеть этот свет в конце пути. Мне хочется, чтобы они мыслили позитивно и знали, что жить — это здорово и классно. Чтобы они жили, получая удовольствие. А вот что главное, каким образом они это будут делать, об этом мы поговорим чуть позже и в другой раз (улыбается).

— Какие качества надо прививать с детства? Или ты веришь в предопределение?

— Меня с детства приучили к физическому труду, за что я благодарен своим родителям. Они с детства меня возили на дачу, где я помогал им копать картошку, таскать ведра с землей, меня учили работать в мастерской с инструментом. Труд всегда облагораживает. К труду необходимо приучать детей обязательно.

— Сыновья похожи по характеру на тебя?

— Старший похож, но спокойнее, младший тоже похож, но неспокойнее. Вот так (смеется).

— А себя узнаешь в их самих?

— Меня узнают в их поведении женщины из моей семьи: моя мама, мама моей жены, моя жена, а я узнаю в них друг друга. Невероятно, как они иногда похожи.

— Кем хочешь их видеть, когда они вырастут?

— Просто счастливыми людьми. Вот такими я и хочу их видеть. А относительно профессии, это они сами пусть решают.

— Многие актеры не хотят, чтобы их дети, особенно сыновья, выбирали актерскую профессию. У тебя к этому какое отношение?

— Я хочу, чтобы они выбрали профессию, которая сделает их счастливыми в первую очередь. Чтобы это был их выбор, а не навязанный, например, мною. Но зная о нестабильности моей профессии, конечно же, это не моя мечта. И неважно, кем они станут — они должны владеть профессией, которую выберут, чем бы они ни занимались. И делать это хорошо.

— Раньше ты хотел кататься на мотоцикле, потом остыл, что сегодня?

— Все прекрасно. Катаюсь. Конечно, не зимой. У меня Harley Davidson Sportster 48.

— Продюсеры не ставят пункт в договоре о том, что кататься тебе во время съемок нельзя, поскольку это опасно?

— А я без продюсеров катаюсь (смеется).

— Сейчас моден ЗОЖ, как у тебя с ним?

— Ой, очень хорошо, сейчас поел прекрасной жареной картошки с грибами, с маслом, аж капало (смеется). В общем, все замечательно.