Лина Миримская: «Я не понимала, какие у нас отношения, хотя мы уже думали о женитьбе» - «Новости Музыки»

Жизнь дочери звезды «Табакерки» Ольги Блок-Миримской напоминает трагикомедию. Подробности — в интервью

Лина Миримская еще студенткой начала выходить на сцену «Табакерки», где блистала ее мама Ольга Блок-­Миримская. С первого взгляда актриса совсем не похожа на нее, но, как оказалось, внутри бушуют еще какие страсти, а жизнь напоминает трагикомедию. Виной тому и удивительные стечения обстоятельств, и то, что сама Лина бывает отчаянной и непредсказуемой, продолжая в этом семейную традицию. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Лина, с выходом на телеэкран сериала «Иванько», по-­моему, у тебя начался новый этап в жизни. Я сама получила колоссальное удовольствие и услышала тонну хороших слов и о фильме, и о тебе. Что ты испытала после показа, тем более снималась после перерыва?

— Конечно, мне это нравилось, но в то же время думала: «Да что они, дураки, не понимают, как по-­настоящему играть надо?!» — а потом спохватывалась: «Нет, все правильно, у нас получился прекрасный сериал, а значит, и я внесла свою лепту». У меня давно не было такой большой работы, такой ответственности. И что-­то во мне изменилось после рождения детей, я играла раньше на других энергиях. Мне было действительно тяжело. Казалось, я выучила текст, знаю сценарий, примерный образ у меня сложился, приходила на площадку и… понимала, что вообще не готова. Ощущение, что ты ничему не учился, нигде не работал, а тебе говорят: «Давай играй». И самое страшное, это меня преследует всю жизнь, из-­за чего я как следует не могу порадоваться успеху — мне кажется, все, что я сделала, недостаточно правдиво.

— Но ведь радость и удовольствие на площадке тоже получала?

— Конечно! Мы встретились и тут же все подружились, как будто друг друга всю жизнь ждали. Хотя, повторюсь, было и много тяжелого, взять хотя бы съемки в юбке и в тонком плащике в очень холодную осень, даже под дождем с градом. Но для меня все это не важно, если я увлечена работой. Очень давно я играла Катюшу Маслову в спектакле Юрия Бутусова «Воскресение. Супер» в «Табакерке». Чтобы усилить изменение, происшедшее с моей героиней, я в антракте приходила в гримерку, брала у кого-нибудь сигарету и орала в открытый шкаф, чтобы никого не напугать. Срывала себе голос и во втором действии выходила играть Катюшу-­каторжницу. Я всегда была самоотверженной: если надо, разобьюсь в щепки, но сделаю.

— А твоя мама тоже могла жертвовать собой, своим здоровьем ради роли? В «Табакерке» она во всех ролях была очень яркой…

— Не знаю, может быть, когда-­то она и шла на физиологические жертвы, но при мне такого не делала. В отличие от меня брала мастерством (улыбается), хотя у нее бывало и по двадцать восемь спектаклей в месяц. Как-­то на гастролях в Краснодаре стояла страшная жара, на спектакле «Страсти по Бумбарашу» ей стало плохо, вызывали «скорую», ставили капельницу. Но твой организм — инструмент, ты должен понимать это.

— Тебе нравятся атрибуты успеха?

— Я спокойно к этому отношусь. Не провоцирую узнавание. До «Иванько» жила тихой прекрасной жизнью — и мне было очень хорошо. (Смеется.)

— Ну тихая, неузнаваемая жизнь в принципе при успехе в этой профессии невозможна. И твоя мама, мне кажется, любит внимание, общение с людьми…

— Она так же, как и я, любит покой и тишину. В этом смысле она волк-­одиночка. У меня и папа такой же был, хотя он известный архитектор и много сделал для Москвы. И сейчас у мамы нет запала лишь бы играть. Ей периодически приходят предложения из театра и сценарии, она смотрит и отказывается. Ей уже не хочется размениваться, она говорит, что за всю жизнь переиграла все роли мирового репертуара. Еще в Крыму стала звездой полуострова, потом в Москве и вроде бы уже гештальт закрыла как актриса, теперь только если прыгнуть выше головы.

— Как при такой любви к профессии лет десять назад ты ушла из театра и почти не снималась?

— Все началось, когда мне было двадцать пять лет. Мне стало вдруг фартить, давалось все: деньги, роли. Но несмотря на это, не было чего-­то важного внутри, наверное, того, что соединяет нас с Создателем, со Вселенной, какого-­то радара, а все остальное: самолеты, пароходы, Голливуд — все было, выбирай, что хочешь! Но я перестала получать радость и удовольствие от работы. А я очень критично относилась к тому, что делаю: «Тому ли меня учил Марк Анатольевич Захаров?». (Смеется.) Была задана невероятно высокая планка. Через год я ушла из театра.

— Ты упомянула Голливуд. О чем ты?

— О, это смешная история. Я мечтала, чтоб у меня объявился какой-нибудь богатый дядюшка. (Смеется.) Проходит время, и вдруг звонит один знакомый и просит помочь его сыну поступить в очень уважаемую зарубежную академию искусств. Он хотел быть актером, и нужно рекомендательное письмо. И таким авторитетом им виделся Евгений Князев, ректор Щукинского училища. Я смогла помочь, и вышло очень хорошо для всех, потому что Щукинское училище в знак благодарности получило ремонт, технику, аппаратуру. А тот человек как раз занялся продюсированием в Голливуде. У них возник проект, и мне предложили сыграть девушку Брюса Уиллиса в боевике. Мне должны были сделать визу, чтобы я сразу вылетела. Роль была небольшая, но не эпизод, а в финале еще и со страстным поцелуем. Я уже мечтала о Брюсе, думала, как мне повезло. (Смеется.) Но… прихожу я получать визу с разноцветными ногтями и уверенным взглядом, и передо мной закрывают окно со словами: «Извините, нам кажется, вы ненадежный человек». И все… у меня земля из-­под ног улетела и вместе с ней Брюс Уиллис. (Смеется.) Тогда у меня был период отношений с одним человеком (он занимал серьезную должность), и он помог мне вынырнуть из депрессии.

— Как? Любовью?

— Нет, нет. Уже когда мы расстались, он подарил мне книжку «Транссерфинг реальности». И эта книга, а она — просто инструкция для жизни, вытащила меня. Первую часть я бы советовала всем прочитать, там говорится о том, как надо прислушиваться ко всему, что происходит с тобой. Вторая рассказывает о том, как достичь реализации своих желаний.

— А вернуть тебя твой возлюбленный не пытался?

— Мой прекрасный друг видел мои страдания и очень меня любил и переживал, но понимал, что пытаться возвращать меня не надо, потому что я бешеная, очень критично настроена по отношению ко всему и веду себя агрессивно.

— А где и как ты с ним познакомилась?

— Он увидел меня на спектакле, куда пришел со своей девушкой, с которой у него тогда начинался роман. Она сказала ему: «Пойдем на „Женитьбу Белугина“, я хочу, чтобы ты увидел этот спектакль и эту актрису, она просто невероятная». И… он увидел. (Смеется.) Долго боялся подойти ко мне, действовал через других людей. На тот момент ему было за тридцать, красавец и потрясающе ухаживал. Мы с ним были вместе около двух лет.

— Но почему радар не включился? Или то была не любовь?

— Да, я осознала, что это не то, что мы с ним можем только дружить. Но я и сама с собой не могла жить и именно к концу наших отношений поняла, что не знаю, что со мной происходит. Помню это ощущение, я стояла и думала: «Что за люди вокруг меня, почему этот мужчина рядом?». А у него были друзья в Америке, один из которых, продюсер, должен был заниматься моей актерской карьерой там. Он специально приехал сюда из-­за меня. Но прошел месяц-­другой, и я поняла, что меня ничего не радует, в том числе планы на Голливуд. Я не понимала, какие у нас отношения с моим мужчиной, хотя мы уже думали о женитьбе. Я спохватилась, пока не вышла замуж и не уехала в Голливуд и ушла от всех сразу: из дома, из театра, из всех отношений, даже дружеских. Мне звонили ассистенты по актерам, приглашали на пробы, а я говорила: «Извините, нет, я больше не работаю актрисой». Я сняла себе квартиру, и там у меня был такой реабилитационный центр, где стояла белая кровать и белый шкаф. Я ушла в совершенно аскетический образ жизни.

— И долго «центр» обслуживал пациентку?

— Год. А вообще эти процессы очень медленные. До полного исцеления у меня это заняло практически десять лет.

— Какие практические шаги ты совершала, прочитав книгу? Ведь скоро ты встретила будущего первого мужа.

— Да, книга реально начала влиять на все. (Смеется.) Мы с ним познакомились, и он мне в тот же вечер сделал предложение. А я сразу согласилась. Я была еще в том своем состоянии, год погружалась в себя, и стала потихонечку выходить в люди.

— Мне это напоминает гадание: «Выйдешь, девица, за околицу, кто первый встретится, тот и будет твоим суженым».

— Ты зришь в корень (смеется), потому что потом я уже вспомнила, как мы с подружкой в восьмилетнем возрасте в Симферополе на Новый год вышли на улицу, хлопьями падал снег, и мы решили спросить первого прохожего, как его зовут. Я подошла к мужчине, и он оказался Сергеем. Так что все сбылось. Мы познакомились на вечеринке у друзей, там была куча актеров, режиссеров. Я сидела на подоконнике и у всех спрашивала: «Есть любовь на свете или нет?», — у меня тогда наступил этап вопросов. Все умничали на эту тему. Подошел Сережа, посмотрел на меня и сказал: «Да, конечно. Если она есть внутри тебя, значит, она есть». И это было так просто, что я изумилась. Мы с ним в тот же вечер назначили встречу, но я не пришла, не бежать же сразу, я все-таки благородная девушка. (Смеется.) Хотя он мне очень понравился, я прямо сошла с ума. Думала о нем все время, о том, что мы когда-нибудь встретимся, но искать его не хотела. И через месяц мы случайно увиделись в кафе. У него был деловой обед, он заметил меня, мы помахали друг другу. Он что-­то обсуждал с кем-­то, и тут я подошла к нему, отозвала на минутку и сказала: «Я хочу забрать тебя отсюда». (Смеется.) Он спросил: «Надолго?» — я ответила: «Навсегда». В этот вечер мы решили пожениться и через месяц расписались. Но потом что-­то пошло не так.

— Почему и когда?

— Практически сразу. Мы поженились, были счастливы, думали, что это настоящая любовь. Я очень быстро забеременела, но в один прекрасный день вдруг, как и тогда, не поняла, почему я здесь, что нас связало, что между нами общего. У меня закрались сомнения, я собрала вещи и ушла.

— И тебя не испугало, что ты ждешь ребенка?

— Нет. Меня такими вещами вообще не запугать.

— А что ты почувствовала, узнав, что беременна?

— Рыдала белугой: «Боже мой, что делать?» (смеется), потому что поняла: моя жизнь абсолютно изменится. Но у меня и мысли не возникало избавиться от ребенка. Через несколько дней я успокоилась, приняла ситуацию, и беременность стала для меня счастьем.

— А мама не уговаривала остаться с мужем?

— Нет, она всю жизнь на моей стороне. Видимо, из-­за нее у меня в итоге все хорошо. Я переехала к маме. А где-­то на пятом месяце беременности пошла куда-­то недалеко от дома, и мне стало плохо на улице. Стою и понимаю, что у меня голова кружится, в ушах звон, все плывет… Еще и погода была отвратительная: слякоть, холод, я подумала, что упаду прямо на Садовом кольце, а люди не сразу поймут, что мне плохо, живот еще был почти незаметен, решат, что пьяная. Я поднимаю руку остановить машину, чтобы доехать до дома пятьсот метров. Тормозит машина, и там… Юра, мой нынешний муж.

— В тот момент тебе было, наверное, не до того, чтобы его разглядеть?

— Нет-­нет. Юра, видимо, моя судьба, потому что это была не первая наша встреча. Мы были знакомы раньше, у нас был роман, очень страстный. (Смеется.) Это было еще до того прекрасного серьезного молодого человека, изменившего мою жизнь. И вот я останавливаю именно его машину.

— Невероятная встреча…

— Видимо, всему свое время. Я села к нему… и обо всем забыла, мне уже не было плохо, голова не кружилась. Я почувствовала что-­то светлое, доброе, он так вовремя подъехал и был такой красивый. (Смеется.) И мы сразу отправились в ресторан. Но я поняла, что люблю его уже после рождения Алешеньки. А в тот день мы сидели в ресторане обнявшись, ели и часа четыре рассказывали друг другу о своей жизни.

— Чем Юра занимается?

— Он себя называет «менеджер нашей семьи». У него экономическое образование, занимается в основном недвижимостью. Еще он играет на фортепиано и на гитаре, у него идеальный слух.

— Ты никогда не ревновала его?

— Что ты! У нас полное доверие. Если бы я чего-­то боялась, его не было бы рядом со мной. Юра женским вниманием был избалован еще со школы. И хотя он немного младше меня, у него было столько романов, что он уже пресытился. Для нас обоих самое важное кроме любви — духовная близость.

— Маме оба твоих мужа нравились?

— Да! И у нас у всех прекрасные отношения. Мы все собираемся, дружим семьями. Сережа с Юрой периодически где-­то напиваются даже без меня. (Смеется.) Нам действительно удалось обойти все дурацкие углы.

— Тебя уже много раз спрашивали о необычных именах твоих детей: Алеша-­Каприна и Север. Как к этому отнеслись родители?

— Мой замечательный папочка, когда я принесла свидетельство о рождении дочки, где было написано Алеша-­Каприна, бегал из одной комнаты в другую, хлопал дверями и говорил: «Да как это возможно?! Да что ж это такое?! Как же я сейчас приду на планерку, меня все будут поздравлять с внучкой, и прораб спросит, как ее назвали, и я им скажу, что она Леха?!». Он был в шоке. Мама, честно говоря, тоже была в шоке, но пыталась потушить пожар словами: «Ну, ничего, смотри, тут же еще Каприна есть». А он кричал: «Мне все равно, первое-­то Алеша!». Сын родился в Италии, потому что мы хотели позимовать в теплой европейской стране. И когда муж позвонил своей маме и сообщил, что малыша назвали Север, она бросила трубку. Я дрожащей рукой набрала папу, сказала, что родился сын, и на вопрос об имени, имея уже предыдущий опыт, почти шепотом произнесла: «Север». И он так нервно закричал: «Как, как?» — я повторила и услышала: «Какое красивое имя!». У меня непредсказуемые родители, поэтому и у меня все поступки в жизни непредсказуемы.

— Дважды став мамой, ты чувствовала себя счастливой и без профессии?

— Да, я прекрасно жила в новом статусе, но, признаюсь, в глубине души все равно знала, что когда-нибудь обязательно вернусь в профессию, правда, больше думала о театре, так как сильнее его любила. Меня буквально выдернули из моего состояния с предложением роли в пилоте сериала «Бедные люди». А потом была роль Веры в «Райских кущах» у Прошкина…

— И совсем недавно ты вернулась на сцену…

— Мой вход в спектакль «Бэтмен против Брежнева» в театре на Малой Бронной был и сложным, и радостным. Я мечтала работать с режиссером Сашей Денисовой. И вдруг Константин Юрьевич Богомолов приглашает меня поучаствовать в ее спектакле! Такой подарок! Я сейчас иначе смотрю на профессию, на работу, на все… Все должно приходить в рамках закона Вселенной, потому что, если ты совершишь что-­то «противозаконное», за это придется заплатить.