Актриса Варвара Феофанова — о кормлении сына на площадке, съемках и семейных посиделках - «Новости Музыки»

Звезда сериалов «Право на свободу», «1703», «Мне плевать, кто вы» раскрыла подробности личной жизни

Жизнь со вкусом, в кайф, — это про актрису Варвару Феофанову. Называя себя созерцателем, она обрела хорошую компанию, чтобы делиться эмоциями и впечатлениями, — вышла замуж за коллегу и уже стала мамой.

Варвара, в нашей стране в последнее время частенько ведутся споры о том, полезно или нет детям работать, и ваш пример доказывает, что да — в одиннадцать лет благодаря тете киноактрисе вы снялись в фильме и получили свой первый заработок.

— В моем случае все сложилось благополучно. У меня очень активные, работающие родители; нас, детей, у них трое, и они всегда выступали за то, чтобы мы были при деле. Помню, как одобрили вот сам этот факт моего первого гонорара — денег, которые я могла потратить исключительно по своему усмотрению. Но я не все спустила, а скопила определенную сумму и в четырнадцать лет купила компьютер, который мне служил довольно долго, в течение нескольких лет, и сломался, уже когда я заканчивала институт.

В многодетных семьях довольно рано приучаются к труду, и это всегда на пользу. Вы ведь самая младшая?

— Да, у меня есть старший брат Иван, он талантливый архитектор и дизайнер; и сестра Елизавета, она работает в известном продюсерском центре, с такими прекрасными артистами, как Владимир Пресняков, Наталия Подольская, Елка, Звонкий, Мари Краймбрери. Вообще, у нас семья строителей: и бабушка с дедушкой с папиной стороны, и отец с мамой, и брат окончили строительный институт. Но сейчас родители погружены в совершенно иную, творческую профессию.

Вы все неравнодушны к музыке, вы играете на саксофоне, на фортепьяно, поете. Учились в музыкальной школе?

— Конечно, но не закончила. У меня терпения не хватило. Тяги к фортепьяно и сегодня нет. А вот с саксофоном другое дело. Я его уже освоила самостоятельно, поступив в Школу-студию МХАТ, где на нашем курсе буквально все играли на каких-то инструментах. Мой будущий муж, а тогда однокурсник, Артем Дубра начал учиться игре на саксофоне и привлек к этому меня. В итоге у нас сложилась успешная духовая пачка, так как двое наших друзей уже взяли в руки тромбон и трубу. В итоге Артем освоил тенор-саксофон, а я альт. Эта коллективная работа особенно меня вдохновляла в обучении. Тем более что музыка с ранних лет являлась важнейшей частью моей жизни. Папа — меломан до глубины души, всегда слушал все самое актуальное. С самого утра он ставил какую-нибудь пластинку и под очень громкую композицию делал зарядку. Между прочим, весь этот архив у нас бережно хранится — пластинки аккуратно разложены, кассеты лежат в коробках.

Судя по всему, и спорт вы полюбили благодаря родителям.

— Разумеется, а как иначе? С семи лет ходила на танцы, обожала контемпорари и собиралась в дальнейшем поступать на хореографа. Но, увы, однажды я получила серьезную травму колена и вынуждена была уйти из Первой школы мюзикла, в которой занималась. Она, кстати, давала мне возможность без экзаменов поступить на эстрадный факультет ГИТИСа, но я все-таки выбрала другой вуз. И в целом другой путь. Вы поступили с первого раза в мастерскую Виктора Рыжакова, но первое время ушло на сплошное преодоление себя, по вашим словам.

В чем испытывали трудность?

— В адаптации к новым условиям. Все детство меня сопровождали родные, я была домашним ребенком, который для себя решил не расстраивать родителей лишний раз. Поэтому я хорошо училась, у меня было любимое хобби, я не бунтовала и не участвовала ни в каких авантюрах с «плохими ребятами». То есть от меня нельзя было услышать «пойдем пить за гаражи!». А в институте пришлось резко повзрослеть, пройти сепарацию, выйти из привычного кокона. Это давалось нелегко — случались депрессии, панические атаки. При этом моя связь с близкими сохранилась; у нас в принципе крепкая семья — этакий клан, и он не мог не одобрить мой выбор профессии. Притом что актерский факультет довольно сложная среда, там люди с расшатанными нервами, потому что каждый день нужно доказывать, что ты чего-то стоишь, иначе отчислят. У нас сложился отличный курс, все на вес золота, прекрасные артисты. Варя Шмыкова раньше всех стала сиять, потом подтянулись и Сережа Новосад, и Саша Метелкин. Учиться нам было интересно, и все выросли большими, талантливыми людьми. Школа-­студия МХАТ подарила вам не только знания, но и спутника жизни.

Артем Дубра — ваш муж, и вместе вы уже восемь лет. Получается, буквально со школьной скамьи сразу обрели своего человека…

— Я никогда не страдала от недостатка внимания со стороны противоположного пола, даже еще будучи подростком. Порой даже весьма некрасиво отшивала нуждающихся во внимании. Сама тоже влюблялась, но это было очень по-детски. С Артемом у нас начались отношения, когда обоим было по семнадцать лет; и далеко нам ходить не пришлось. Мне он сразу понравился, было очевидно, что парень очень серьезный и к нему не подступишься. При первом взгляде я подумала, что с ним либо вообще ничего не получится, либо получится на всю жизнь. Года два мы даже не дружили, просто чуть ли не круглосуточно учились, придумывали вместе этюды, а на третьем курсе оба созрели, пережили все психологические кризисы и стали наконец готовы к взаимоотношениям.

Хотите сказать, вы объяснились?

— Как-то было очевидно, что не надо что-то из себя изображать, стараться произвести впечатление, эффектно ухаживать, чтобы быть вместе. У нас даже бытует шутка по поводу того, что Артем никогда не дарит мне цветы. (Улыбается.) Он, конечно, дарит, но это вообще не самое главное. Понимаете, у нас двоих изначально не было сомнений, что мы, скорее всего, поженимся после окончания института, повенчаемся в церкви. С Артемом по-другому было и нельзя. Он воспитывался на традиционных ценностях, мама у него учитель, папа военный. Меня в том числе как раз и обезоружила эта его конкретность и прямолинейность. Он не из тех молодых людей, которые говорят: «А давай подумаем, подождем…». Нам не в чем было сомневаться! Я мгновенно была принята в семью, и мои Тему приняли сразу как родного. Видите, мы такие очень скучные, семейные люди. (Улыбается.) Кроме того, оба фанаты своего дела, и нам всегда есть о чем поговорить. Не представляю, как бы объясняла, что чувствую, человеку из иной сферы. Мы понимаем друг друга без слов. К тому же не замыкаемся только на актерстве. Недавно всей семьей выпустили нашу премьеру — сериал про глубокую и правдивую сторону рабства «Право на свободу», где мой отец выступил продюсером, Артем — режиссером, а я там снималась. Планируем и в будущем трудиться сложившейся командой. И я рада за мужа, что его режиссерский дебют удался и у них с отцом сложился такой замечательный творческий тандем. Их взгляды во многом сходятся, и это прямо отдельные от меня взаимоотношения.

Вы с супругом критикуете друг друга?

— Ссоры случаются, но это неважно. Важно сразу мириться и разговаривать. Надо признать, что мы с Артемом очень разные по характеру. Я умиротворенная, спокойная, а он взрывной, динамичный, эмоциональный. Иногда мы меняемся местами, и я с утра встаю свирепая. (Улыбается.) Но в целом обиды, ссоры, скандалы — не наши будни. Мы все решаем в конструктивном диалоге.

Вы редкая актриса, которая честно признается, что только к своей реальной личной жизни относится со всей серьезностью, а вот игру воспринимает легко…

— Все, что касается семьи, для меня и правда на первом месте. В двадцать лет вышла замуж, в двадцать пять родился первенец. У меня была прекрасная беременность, и я готова неоднократно ее повторить. Дай Бог, чтобы мы были достойны еще детей. То есть именно к бытию я отношусь ответственно. Понятно, что профессия тоже огромная часть моей жизни, но в игру, в роли я не погружаюсь прямо с головой, рискуя себя потерять. Если вслушаться, например, в само словосочетание «играть спектакль», то оно совсем не обременительное. Не имеет смысла нагнетать, иначе и людям будет тяжело смотреть. Нас и мастер этому учил, приводил в пример одну известную актрису, как она виртуозно владела аудиторией, публика сидела со слезами на глазах, и она играла трагедию, надрывно кричала на сцене, плакала, но, едва с нее сойдя, улыбалась и говорила коллегам: «Классно я сыграла?!». Вот это высший пилотаж.

Два года назад у вас появился сын Григорий. Он уже влился в творческий клан?

— По крайней мере ездит с нами на спектакли, сидит за кулисами. В «Современнике» же отличный микроклимат! У нас там настоящий детский сад: актеры привозят своих чад на постановки, репетиции, и они друг с другом взаимодействуют, никому не мешают. Уж не знаю, пойдет ли Гриша по нашим стопам, посмотрим. Но пока Григорий невероятно хитрый мальчик, вечно что-то демонстрирующий, так что генетический код дает о себе знать — тянется в коллектив, бросается к чужим детям поговорить. Вряд ли станем культивировать в нем желание стать актером, но он же уже слышит наши беседы, порой они его даже утомляют. Было забавно, как в подготовке к нашему кино мы часами разговаривали с папой по телефону; и как-то сын подошел ко мне и говорит: «Мам, это деда? Ну не нада…». (Улыбается.) Между прочим, в том, что актерство мое предназначение, я уверилась только с появлением на свет сына.

А как это связано?

— Я успокоилась, перестала отчаянно рефлексировать, зацикливаться на себе. Ушли нервы от того, правильно или неправильно я играю. Сын избавил меня от этих мыслей. Я же его месячного уже потащила с собой на съемки сериала «1703» в Санкт-Петербург, где кормила каждые три часа и опять появлялась на съемочной площадке, входя в образ. Раньше отец всегда иронично спрашивал: «Ну что, удалось с первого дубля?» Я возмущалась, объясняла, что требуется разогреться; а тут времени уже не оставалось, и я научилась все нужное выдавать с ходу, и это был колоссальный шаг вперед.

Многие ваши коллеги-ровесники осознанно избегают репертуарных театров и сосредотачиваются на кино. Вы же не пошли по этому пути. Каковы аргументы?

— Мне необходим постоянный тренинг, и его реально получить только в театре. Если надо, то я смогу совмещать сцену и съемки, тем более что на площадке от тебя требуется выдавать готовый результат, а театр предполагает пробы, эксперименты, исследования. Собственно, я даже боюсь оказаться вне его. Тут я держу свой актерский организм в тонусе, а в качестве свободного художника где я это получу?! Помимо того, мне важна встреча со зрителем, обогащающая энергия зала. В театре ты видишь публику, а в кино нет такой возможности. Правда, спасают социальные сети — письма, которые приходят, дают веру, что все не зря. Еще, к слову, по поводу театра: сразу после выпуска мы с товарищами создали наш театр «Июльансамбль», играли одну замечательную постановку — «Урод», где я предстаю в роли как молодой женщины, так и пожилой. А когда Виктор Анатольевич Рыжаков был назначен художественным руководителем «Современника», то он позвал нескольких ребят с нашего курса, включая нас с Артемом, к себе в труппу театра; и мы с удовольствием согласились. Решили, что можем быть полезными. На сегодняшний день я занята в постановках «Огниво», «Житие FM» с Аленой Бабенко, «Пять вечеров» со Светланой Ивановой и Ильей Лыковым. В двух последних играю школьницу. Если иногда дома начинаю роптать по поводу, что снова получила роль подростка, муж надо мной смеется: мол, наоборот, радоваться надо, все впереди. Одно время я сильно мечтала о Джульетте, и, быть может, еще не все потеряно. (Улыбается.) К счастью, я выгляжу моложе своего возраста, хотя ничего для этого не делаю. В плане ухода за собой крайне ленива. Да и походы по магазинам не люблю. Теперь скупаю только детскую одежду и игрушки. Мама меня журит, что выгляжу как пацан и хожу в одной и той же спортивной одежде в двадцать семь лет. На что я ей отвечаю, что она выглядит примерно так же, как и я. (Улыбается.) Я не рефлексирую по поводу внешности и тихо радуюсь, что пока нет необходимости прикладывать много усилий для поддержания красоты.

В одном из интервью вы как-то трогательно обмолвились, что мечтаете быть полезной человечеству. Масштабно мыслите…

— Скорее не хочу быть бесполезной, хочу гордиться тем, что делаю. И точно знаю, что те ленты, в которых я принимала участие, не проходные. Сериалы «Волк», «Право на свободу», «Мне плевать, кто вы» — все они для разных поколений, нужные. И я лично, бесспорно, отвечаю за свои роли от начала до конца. Мои персонажи, даже негативные, — хорошие. В данный момент мне, несмотря на внешность лирической героини, очень хочется перевоплотиться в крутую шпионку, лихого спецагента. А недавно меня пригласили сниматься для календаря «Русский силуэт» в тематической фотосессии, где я предстала в образе Наташи Ростовой. Повторяться в ролях нет никакого желания — нужно осваивать новые жанры.

По вашим словам, наиболее вас будоражит контраст: когда вы то в кринолине на работе, а потом смываете грим — и уже оказываетесь дома у плиты или с пылесосом…

— Конечно, это же здорово! Радует меня профессия. Вот «1703» мы снимали долго, Грише уже полгода исполнилось, и он внимательно наблюдал, между прочим, как мамин образ менялся буквально через сцену. Я приходила его кормить и каждый раз выглядела иначе. И он смеялся, думая, что это веселая такая игра, которую я придумала специально для него. Ждал меня с нетерпением, и в глазах был вопрос: «А теперь ты какая?» Не уверена, что сыну повезло с родителями, но зато с нами весело!

Мне кажется, семья у вас очень гостеприимная, любящая душевные застолья, посиделки…

— Все именно так и есть. В нашей семье много детей, поэтому, даже когда собирается только ее часть, это всегда невероятно людно и шумно. Вы представляете, у моего дедушки четырнадцать правнуков! И мой сын не последний в этой череде детей. Так что наша команда — великая сила! И собираться мы можем стихийно, у кого договоримся. У нас небольшая кухня, но на ней могут разместиться все желающие. Причем не только родственники, но и близкие друзья.

Они тоже из творческой среды?

— Да, у нас довольно узкий круг общения, и друзья тоже тесно связаны с кино и театром.

А какая вы хозяйка?

— Ну, особо никто не жаловался. Хотя очевидные провалы бывают. И мама моя, и сестра, и свекровь готовят в разы лучше, мне до этих вершин еще далеко, но я стремлюсь. В какой-то момент мы с Темой разделили кухонные ответственности: на нем супы, а на мне все остальное. И я на территорию супов особо не захожу! Я философски отношусь к бытовой части жизни, знаю, что за меня ее никто не сделает. Хотя Артем очень помогает во всем и в любой жизненной ситуации готов сделать все за меня. У всех же подобная история; вот мы встречаемся на репетиции со Светой Ивановой, и она мне говорит, что вчера до двух ночи борщ варила, а я ей, что котлеты жарила. (Улыбается.) Мне близок такой житейский актерский типаж, а не какой- то дивы.

Насколько серьезно относитесь к финансам?

— Безусловно, мы с мужем придаем значение деньгам, хотя у нас есть и свои принципы в работе. Но пока мне везло и не встречалось проектов, которые были бы сильно не по душе.

Какими навыками вы бы хотели еще овладеть?

— Права надо получить, окончить курсы вождения. Английский язык неплохо бы подтянуть до совсем свободного уровня. Замечательно было бы взяться еще за какой-нибудь язык, но в этом плане я в себя не верю. Меня может сподвигнуть лишь реальная мотивация, так как досуга крайне мало.

Знаю, что на вашем счету есть запись одной аудиокниги — формата сегодня крайне востребованного. Вам нравится этот вид деятельности?

— Увы, но нет. Я неусидчивая, и для меня мука часами сидеть в студии и читать. Да и вообще что- то монотонное делать долго. Я даже текст роли учу в движении, в действии, на репетициях. И для себя книжки читаю не дома на диване, а беру их с собой в дорогу — в самолет, в поезд. Единственное, кино мы с мужем любим смотреть, хотя я иногда под него благополучно засыпаю, но только если это не что-то захватывающее. Мы абсолютные фанаты Кристофера Нолана. Уверена, что, если бы встретились с ним вживую, Артем бы даже расплакался, притом что это ему несвойственно.

Тогда даже странно, что при такой динамичности вы называете себя созерцателем.

— Понимаете, внутри я уравновешенный, гармоничный человек, любящий неспешные прогулки. Но профессия моя предполагает энергию и драйв. И — да, я созерцатель, собирающий впечатления, но терпеть не могу это делать в одиночестве. Неспособна молчать — мне надо разговаривать, делиться эмоциями, мнениями. Я точно не из тех, кто один пойдет в музей, в галерею — мне необходимы собеседники, муж, друзья, родные. Одна я только с коляской в парке бродила. И разумеется, для меня идеальный отдых — это путешествия, когда есть такая возможность. Помню нашу с Артемом первую совместную поездку в Испанию, в Барселону, — это была настоящая сказка! Но мы и с нашим театром «Июльансамбль» много гастролировали, объездили практически всю Россию — от Калининграда до Владивостока. Видели города Сибири, Урала, Дальнего Востока, Краснодарского края. Европу тоже охватывали — играли спектакли во Франции, в Венгрии, в Хорватии.