Молодая семья Дарьи и Кузьмы Котрелевых: «Надо уважать в человеке то, что тебе не близко» - «Новости Музыки»

Взрослые дети — пара Котрелевых рассказала о подростковых влюбленностях, семье священника и учебе в театральном

Кузьма и Даша Котрелевы — бывшие однокурсники театральной школы Олега Табакова. Они талантливы, ироничны и полны юношеского максимализма, что не мешает им уже пять лет находиться в браке и растить дочь Устинью.

— Кузьма, вы всего четыре года, как окончили школу Табакова, но у вас много фильмов за плечами, а в МХТ — серьезных знаковых ролей…

Кузьма: Я с удовольствием снимаюсь, даже в небольших ролях, если мне интересен материал, а МХТ — это мой дом, где я по сути родился как артист. Я горжусь, что работаю там и почти все свои спектакли люблю, и «Месяц в деревне», и «Сирано», с недавних пор и «Чайку», раньше мне было тяжело ее играть, сейчас ощущаю себя в ней органично.

— Даша, а вы не хотите работать в театре? И задумываетесь ли, почему снимаетесь совсем немного? Хотя, конечно, профессия зависимая…

Даша: Я иду своим путем и делаю все возможное, чтобы сниматься. Но если сценарий не нравится, отказываюсь даже от проб. В театре пока не хочу служить, это очень тяжело. Я с радостью играла в спектакле «Иов» в МХТ, но сказать, что мечтала работать там, не могу.

— А как каждый из вас пришел в Школу Табакова?

Даша: Я занималась в театральной студии, но не мечтала стать актрисой. Но тут к нам в Иркутск приехали преподаватели из колледжа, и мои педагоги предложили сходить на просмотр. И меня и еще одну девочку позвали в Москву, купив нам билеты. После каждого тура я думала, что теперь уж точно свою фамилию не увижу. Но когда вывесили финальный список из двадцати четырех человек, я перечитала его несколько раз, не верила, что такое возможно. Я думала, что поеду учиться в Китай и выйду замуж за китайца, такая у меня была мечта в детстве. (Смеется.) Я в Пекине часто бывала, и мне в этом городе очень нравилось. Спасибо маме и бабушке с дедушкой за то, что они в меня поверили и отпустили в Москву. До этого я и в столице никогда не была. (Смеется.) А тут еще увидела самого Олега Павловича Табакова! Мы все знали, что он великий без преувеличения человек. (Смеется.) Мои родные очень гордились, что я смогла поступить к нему.

Кузьма: Я всегда любил кривляться, а моя старшая сестра училась в школе с театральным уклоном, хотела стать актрисой и таскала меня по кастингам. Ее знакомая рассказала, что есть возможность поступить в театральную Школу Табакова, где еще и полный пансион. Я понял, что можно будет сепарироваться от родителей. Для меня, шестнадцатилетнего придурка, который ничего не хочет, ничего не знает, это был шикарный вариант, которым я и воспользовался. (Смеется.)

— Кузьма, а ваш папа-священник не был против актерской профессии?

Кузьма: Если в семье один или два ребенка, родители активно участвуют в его судьбе. У моих на это не хватало времени, альтернативы они не предложили. Это был девятый класс, учиться я не любил, не увлекался ни гуманитарными, ни точными науками. А для моих родителей важно, чтобы человек сам что-то сделал, их это радовало. Я не знаю, что думал папа, но он не препятствовал ничему и никогда не говорил плохо ни про мое увлечение, ни про мои спектакли. Но родители — не театралы и не киноманы, у нас не было даже телевизора. Они знали, что есть какой-то Табаков, но о том, какой он чудесный человек и что прекрасное он делает, услышали от меня. Я стал для них проводником в этот мир. Сейчас папа смотрит очень много фильмов, а вот к театру пока все равно равнодушен, в отличие от мамы.

— Даша, а вы, учась в колледже, представляли, что рано станете женой и мамой? Хотели этого или думали о карьере?

Даша: Когда ты получаешь диплом из рук художественного руководителя, думаешь, что сразу станешь известной актрисой и Земля упадет к твоим ногам. (Смеется.) Но так вышло, что сначала у нас появилась собака, потом мы поженились, затем родилась Устя. Все получилось так органично, что у меня не было даже времени задуматься о том, вижу ли я себя женой и матерью. Условно говоря, я посмотрелась в зеркало и поняла: я хозяйка собаки, я жена Кузьмы Котрелева, и я мать. (Улыбается.)

— Кузьма, а вы в каком возрасте поняли, что уже нагулялись и не абстрактно хотите семью?

Кузьма: У меня была достаточно бурная молодость, я говорю о возрасте с тринадцати до шестнадцати лет. (Смеется.) Самым главным в моем пубертате были отношения с девушками. А я вырос в такой семье, где есть понятие о чести, о том, что правильно и неправильно. Когда я выпустился из колледжа, мы с Дашей уже состояли в отношениях. И я понял, что не хочу больше устраивать аттракцион «хочу — не хочу» и это та девушка, с которой можно идти по жизни. Да, я думал, что будет сложно, но главным было не потерять себя за всей мишурой и соблазнами, которые нас окружают. Я хотел остановиться и сосредоточиться на одном человеке.

— Как ваши родители восприняли то, что вы решили пожениться сразу после колледжа?

Кузьма: Мои хорошо к этому отнеслись, и они очень любят Дашу.

Даша: И моя мама была очень рада.

Кузьма: Я произвел благоприятное впечатление. (Улыбается.)

Даша: Помню, что уже в качестве Кузиной девушки я приходила к его бабушке и дедушке на Рождество, где собиралась вся большая семья, и я всем очень понравилась, не могла не понравиться, потому что я очень милая. (Смеется.)

— Вам было комфортно общаться с отцом Кузьмы? Вы не чувствовали зажатости от того, что он священник?

Даша: Я никого из них не боялась и не стеснялась, мне всегда было приятно в компании этих людей. А с Кузиным папой у нас прекрасные отношения, и мы много шутим.

— Даша, вы тоже хотели венчаться или это была идея жениха, а вы откликнулись на нее?

Даша: Для меня это было интересно как ритуал, праздник, что-то очень красивое и доброе. Нас венчал Кузин папа в Троицкой церкви на улице Радио, в бывшем институте благородных девиц.

Кузьма: А для меня это было само собой разумеющееся. Если ты выходишь замуж за сына священника, то понятно, что вы должны венчаться. Вы помните свои первые впечатления друг о друге?

Даша: Это может очень смешно прозвучать, и Кузьма сочтет, что я придумала, но на первом курсе я заявила подруге: «Кузьма Котрелев будет моим мужем». Не могу сказать, что он мне особо нравился, но он был смешной и красивый. Я не придала значение своим словам, забыла, а спустя годы подруга напомнила об этом.

Кузьма: У нас был такой серпентарий из девочек (смеется), их осталось всего пять на курсе, мы их боялись и уважали. Я помню такую картинку: сидят три из них на диване, репетируют, а ты страшишься мимо пройти, потому что вечно мешаешь им.

— То есть сказать, что сразу Дашу выделили, вы не можете?

Даша: Я была очень неприятная. (Хохочет.)

Кузьма: Вы все такие были. (Смеется.) У меня сначала была одна девушка, потом с другого курса, затем несчастная влюбленность в однокурсницу и уже после Даша, у которой случилась романтическая, но не очень удачная история с нашим однокурсником. И я выступил в качестве друга, поддерживающего ее, но, видимо, немножко переборщил. (Смеется.) В результате мы имеем семью.

Даша: Но меня перещелкнуло гораздо позже. Мои чувства к Кузьме развивались постепенно.

— Кузьма, после того, как вы удачно выступили в роли утешителя, как ухаживали?

Кузьма: У меня не очень развита фантазия на всякие романтические штуки, но я мог купить печенье, цветочки, какие-то неловкие знаки внимания оказывал, за кофе ходил по утрам. И до сих пор каждое утро, когда гуляю с собакой, захожу в кофейню, потому что Даше утром обязательно нужен кофе. У нас и кофеварка есть, но это же не просто кофе. (Улыбается.)

— Кузьма, по вашим словам, вы и в колледже первые два года провели в романтическо-любовном угаре, а не в учебе…

Кузьма: Я бы даже сказал, почти весь колледж. (Хохочет.) Я все пропустил, бегая на четвертый этаж, он был женским. И только когда мы стали встречаться с Дашей, я остановился и постарался сфокусироваться на профессии. Просто период с шестнадцати до девятнадцати лет — это возраст, когда человек должен влюбляться. И у нас это стояло на повестке дня (смеется), мы же все жили в одном пространстве и знали, кто с кем встречается, кто кого бросил, кто кого обидел.

Даша: Жалко, что выбор был очень маленький. (Смеется.)

Кузьма: Не такой маленький, еще ж другие курсы были. Даша: Всего семьдесят два человека, из них половина — девочки.

— Кузьма, а когда вы влюблялись, были романтичным или слишком современным, скажем так?

Кузьма: Я считал, что с каждой своей девушкой буду вместе всю жизнь, всегда все было серьезно, а не так, чтобы поматросил и бросил. (Улыбается.) И я много страдал, потому что безумно ревнивый, собственник и очень эмоционален в любви.

— А в чем проявляется ваша ревность?

Кузьма: Слава богу, у меня давно не было приступов ревности, потому что я Даше абсолютно доверяю. А когда мы только начинали встречаться, достаточно было ее взгляда на кого-то другого или слова с ее стороны, чтобы у меня это чувство взыграло.

— Даша, а вы ревнивы?

Даша: Да, я в этом смысле не святая. И иногда ревную Кузьму к партнершам, но в последнее время это происходит все реже и реже, потому что думаю: «Господи, ну кому он нужен?!» (Смеется.) Но признаюсь, я бываю довольно противной с какими-то женщинами, которые общаются с Кузьмой.

— Даша, а что вы подумали, узнав про семью Кузьмы?

Даша: Когда я узнала, что у Кузи очень большая семья, не могу сказать, что сильно удивилась или восхитилась, просто…

Кузьма: Просто подумала, что мы нищеброды. (Смеется.)

Даша: Ну нет… что интересные люди. И когда первый раз побывала у них дома и увидела картины и много всего любопытного, оказалась под сильным впечатлением. Помню, что наутро после гулянки встретила Кузину маму (тогда мы с ним еще не обращали внимания друг на друга) и в восхищении сказала ей, что у них прекрасная квартира и вообще очень красиво.

Кузьма: Так как нас на курсе было всего двое москвичей, а мы жили сначала на Земляном Валу, а потом в Лялином переулке, что в двух минутах ходьбы от колледжа, у меня устраивались всякие дни рождения.

— Ваш папа разрешал вечеринки у вас дома?

Кузьма: Конечно. У меня светские, цивилизованные родители. И если не устраиваются дебоши, нет наркомании или чего-то подобного, никто не вмешивается. Люди молодые, должны веселиться, и мой папа тоже был таким в этом возрасте.

— Кузьма, у вас восемь сестер и братьев. А как вы воспринимали, что детей становится все больше и больше? Ревновали, боялись, что вам достанется меньше любви, внимания, всего?

Кузьма: Даже если в глубине души подобные мысли закрадывались, я все равно понимал, что они неправильные, и всегда гордился, что у меня такая семья. Хотя, конечно, не скрою, хотелось и личных денег, и своего пространства, и у меня было ощущение, что мы особенные, не такие, как все.

— У вас был некий комплекс? Вы же, кажется, даже имени своего стеснялись и того, что папа священник?

Кузьма: Да, а имя — это отдельная история. Не то чтобы я его стеснялся, но до сих пор бывает, знакомлюсь с кем-то и слышу: «О! Какое имя! А кто тебя так назвал?» Но сейчас меня это не смущает, а ребенком, конечно, было неловко от такого внимания к моей персоне. Кто-то смеялся, кто-то задавал вопросы, на которые не хотелось отвечать. И да, я стеснялся того, что папа — священник и что у нас многодетная семья, особенно когда перешел в обычную школу из православной. Первый раз сказать об этом на уроке английского языка — нам задали рассказ о семье — было огромным стрессом. Я видел, что опять все делают круглые глаза: «Ничего себе! А как вы живете? У вас столько детей и вы все в одной комнате?»

— У вас действительно были стесненные жилищные условия?

Кузьма: Нет. Сначала мы жили в трехкомнатной квартире, а когда детей стало больше, переехали в пятикомнатную. Сейчас у них тоже пять комнат, но квартира больше той, нашей. И это все центр Москвы. Но никакого излишества, я не жил в отдельной комнате, и iPhone на день рождения не дарили, но вообще о праздниках и подарках родителей у меня только лучшие воспоминания.

— Даша, а вы из какой семьи?

Даша: Я родилась в Иркутске и до пятнадцати лет жила там с мамой, которая работает в банке. Папа занимается бизнесом, но он не жил с нами, хотя всегда участвовал в моем воспитании. И я в семье одна, единственная и неповторимая. (Смеется.)

— У вас кардинально разные семьи, детство, а как обстоят дела с отношением к материальным ценностям?

Кузьма: Я иначе отношусь к роскоши, дорогим вещам, к экономии. Но мы живем и не так, как мои родители, и не так, как Даша с ее беззаботным детством. Я учусь у нее красивой жизни, а она у меня — смиренному существованию. (Смеется.) Я не согласен с тем, что надо сначала встать на ноги, а потом заводить детей. Уверен, что деньги появляются, когда они нужны. И после рождения Усти я стал зарабатывать гораздо больше, причем интересной работой.

— Вы снимаете квартиру?

Даша: Да, и не видим в этом ничего плохого. Мне очень нравится, как мы живем. Кузьма: Я хочу свою квартиру. Даша: Я тоже, но такую, о которой мечтаю, и в определенном районе. Но пока мы не зарабатываем столько. Подумываем об ипотеке, но еще не готовы и к этому. Мне очень важен комфорт, в детстве я действительно ни в чем не нуждалась. У меня было все, что я могла хотеть, но без «золотых гор». И Устинью мы балуем.

Кузьма: Но если дочке на день рождения подарили пять кукол и три из них она испортила или их собака сгрызла, а через неделю просит еще пять, мы объясняем, что надо следить за своими игрушками, а если хочет новых, пусть ждет праздника. Но все, что не идет вразрез с моими соображениями о нормальном потреблении, допустимо.

— Кузьма, а у вас в детстве были какие-то наказания за провинности? И строгие ли вы с Дашей родители?

Кузьма: У меня в семье поначалу были сплошные строгости, но, когда мы, дети, поняли, что все напускное и этому можно противостоять, отношение стало мягким, лояльным. А мы, молодые родители, не читаем никаких книжек, к сожалению или к счастью, и иногда нам не хватает знаний по детской психологии. Но стараемся быть адекватными, и если ребенок хочет делать то, что не противоречит законам страны и здравому рассудку, я не понимаю, почему это не разрешить.

Даша: Мы пытаемся разговаривать с ней. Например, когда Устя начала произносить плохие слова, которые она, конечно же, услышала от нас (улыбается), ведь мы не всегда можем контролировать свою речь, то долго обсуждали с ней, что есть слова, которые не стоит повторять. Мы действительно добрые родители. И когда она пытается вить из нас веревки, воспринимаем это спокойно.

Кузьма: Дочь может закатить истерику, и мы иногда поступаем так, как она хочет. Если нам важнее сесть в автобус, то сначала сделаем это, а потом уже будем разбираться. Когда же Устя капризничает, потому что я нарисовал недостаточно пышное платье для принцессы, могу сказать: «Дорогая моя, я нарисовал такое, какое хочу, а если ты хочешь другое, то нарисуй его, пожалуйста, сама». И как бы она не скандалила, я на это не поведусь.

— А как вы выбрали имя — Устинья?

Кузьма: Первое, о чем я думал, так это о том, что должно быть соответствие и созвучие с отчеством. А когда мы увидели нашу дочь, поняли, что она Устинья.

Даша: Сначала я очень хотела, чтобы дочь звали Лукерья. И мы уже были уверены, что выбрали имя, но как-то в парке, я уже была беременна, познакомились с женщиной, у которой собаку звали Лушка. И это омрачило нашу идею. В то же время оба прочли роман Водолазкина «Лавр», где есть женский персонаж по имени Устина. Но поскольку у героини не очень веселая судьба, подумали, что имя красивое, но лучше его немного изменить.

— Кузьма, а вы присутствовали при рождении дочки?

Кузьма: Да, так случилось, что я поехал в роддом с Дашей и акушеркой и там и остался, хотя это не планировалось.

— Вам было страшно? Тем более вы не планировали…

Кузьма: У нас в семье было много разных ситуаций, всяких травм, и все знают, что я боюсь крови. От одного ее вида теряю сознание, но, если человек нуждается в моей помощи, могу взять себя в руки. Я осознавал, что Даше тяжелее, чем мне, и я не имею права уйти в свои переживания, я должен быть с ней, держать ее за руку. К тому же у нас были натуральные роды, без анестезии.

Даша: Да, мой врач заранее сказал, что я смогу родить сама, и я в это поверила. В последнее время модны естественные роды с полным проживанием процесса. Благодаря Кузьме и акушерке мы справились. Правда в конце, а все длилось часов восемь, я сказала: «Может, уколете?», но уже было поздно. (Смеется.)

— Кузьма, вы как-то сказали, что не хотите много детей…

Кузьма: Мои родители — герои, они жертвуют собой на каждом шагу, но это их выбор. А я не готов к тому, чтобы, как мама, на десятки лет исключить саморазвитие и полностью посвятить свою жизнь детям. И сваливать это на плечи жены тоже, потому что я ратую за равенство между мужчиной и женщиной в семье. Не считаю, что женщина должна рожать, воспитывать детей, мыть полы, стирать… Наверное, я готов к двум, возможно, трем детям.

— Мне кажется, вы очень разные. Есть что- то, что вы пытаетесь изменить друг в друге?

Кузьма: Конечно, есть, я думаю, что это в любых отношениях присутствует. Но надо уважать в человеке то, что тебе не близко, потому что все люди разные. Это отдельная наука — совместная жизнь. Даша иногда бывает очень эксцентричной, что вводит меня в ступор. Например, в общественных местах разыгрывает какие- то сценки. Вот стоим мы на остановке, и она вдруг начинает громко говорить: «Возьмите собачку на ручки, что же она у вас мерзнет?!», как будто она посторонний человек. И я не знаю, как реагировать, хочу сказать: «Даш, ты совсем дурочка, что ли?» (Смеется.)

Даша: Но это очень редко бывает.

Кузьма: Редко, но метко. А Даша не любит, когда я пью пиво, и ее раздражает, что я почти всегда остаюсь спокойным в ситуациях, которые требуют, на ее взгляд, эмоционального разрешения. А я стараюсь себя сдерживать, не хочу создавать эксцессы и оставляю такие выплески для сцены.

Даша: И слава богу, что так. Потому что, если бы мы оба были такими, как я, было бы очень тяжело. И вряд ли мы бы вместе столько лет продержались.

— Кузьма, раньше вы говорили, что Треплев, которого играете, — это вы, а он очень эмоционален…

Кузьма: Да, но в театре я совершенно другой человек. И та ситуация, в которой я оказался, когда мы выпускали «Чайку», была абсолютно треплевская, и там я как раз не сдерживал эмоции. Я могу где-то выпустить пар, наорать, даже подраться с кем-то, но когда прихожу домой, стараюсь на Дашу не орать и не бить ее. (Смеется.)

Даша: И я тоже Кузьму не бью. (Смеется.)

Вам нравится, как одевается и выглядит каждый из вас, не раздражает ли что- то?

Даша: Меня — нет, это же я всю одежду Кузе выбираю, поэтому он всегда отлично выглядит. (Улыбается.)

Кузьма: Раньше у Даши были странные платья, которые мне казались немножко сумасшедшими, а сейчас мы как-то приноровились к стилю друг друга.

Даша: Всего лишь одно платье было таким.

Кузьма: Нет, были еще вещи, может быть, я не говорил об этом, но мне они казались чересчур вычурными.

Даша: А когда я крашусь, Кузя всегда спрашивает: «Ты накрасилась?»

Кузьма: Потому что, на мой взгляд, естественность — это самое лучшее.

Даша: Но я очень естественно крашусь.

Кузьма: Я как раз вижу смысл в экстравагантных макияжах, стрелках, блестках, а если краситься чуть-чуть, то в чем прикол?

Даша: Вот так. (Смеется.) Я думаю, что, несмотря на всю нашу разность, мы вместе столько лет, потому что очень много разговариваем и пытаемся как можно честнее делиться своими переживаниями.