Ольга Дибцева: «С будущим мужем мы познакомились на сеансе групповой психотерапии» - Звезды - «Новости Музыки»

Актриса — о стереотипах про красивых женщин, семье и дебюте в режиссуре

Актриса Ольга Дибцева не из тех, кто согласен плыть по течению. Однажды благодаря собственной воле и психологическим тренингам она вышла на солнечную сторону своей жизни, обретя наконец семью, родив дочку, а теперь еще и замахнулась на новую сферу — режиссуру. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Ольга, весной так хочется грезить странствиями… Скажите, это правда, что вы любите путешествовать одна?

— Да, помимо поездок с семьей и друзьями у меня есть места, куда я направляюсь заряжаться энергией именно в одиночку. Венеция — одно из них. Раньше я все бросала и улетала в этот город на несколько дней, чтобы посидеть в кафе, побродить по каналам с томиком Бродского. Это такой особенный вид отдыха, который даже не хочется с кем-­­­­то разделять. Хочется затеряться, пропасть из виду на время и поймать то состояние, когда ты смотришь на мир, а мир смотрит на тебя.

— Вы производите впечатление эффектной, сексуальной штучки, о которой даже не скажешь, что она выросла, читая в детстве Бродского, Хармса, Солженицына, пробуя писать стихи…

— Это стереотипы. В нашем обществе принято считать, что, если ты хорошенькая женщина, значит, кроме своей внешности и материальных благ тебе ничего не интересно. Конечно, это не так. Я считаю, что женщина может быть сексуальной и при этом умной.

— Внешность всегда давала вам фору?

— Часто, наоборот, была препятствием — мне приходилось всем доказывать, что я не глупая, что за этой «оберткой» есть еще личность. Раньше я очень остро реагировала, когда чувствовала такое отношение к себе, бывало, даже закипали злость и желание бороться. Когда я в юности, покинув родной Санкт-­Петербург, приехала с одной сумкой в столицу, поступила с первого раза в ГИТИС, на актерский факультет, к Алексею Владимировичу Бородину, педагоги и однокурсники относились ко мне поначалу с большим предубеждением, и мне стоило больших трудов завоевать к себе серьезное отношение.

— Вы эту задачу успешно выполнили. Отчего тогда в Инстаграме выкладываете пост о том, что в ближайшие десять лет собираетесь прокачивать такой скил, как стойкость? Чего вам не хватает?

— Я имела в виду, что борьба продолжается. Но уже борьба с собой. Со своей ленью, со своими страхами. Нужно верить в себя, в то, что делаешь, и ни в коем случае не бросать начатое, доводить дело до конца. Вот в этом году наконец я буду снимать свое первое полнометражное кино, а до этого два года писала сценарий. Знаете, как часто мне казалось, что ничего не получается, я не смогу? И стойкость как раз в том, чтобы гнать от себя плохие мысли и делать то, что решила.

— О чем будет ваш фильм?

— Это комедия про девушку, которая после развода начинает жизнь заново. Порой совершая глупые, нелепые поступки, она идет к своей свободе и настоящему счастью.

— Вы в главной роли?

— Нет, я пришла в режиссуру, чтобы рассказывать свои истории. В актерских съемках у меня дефицита нет и особого желания себя самой снимать тоже. Тема встреч и расставаний актуальна всегда. Я писала сценарий, основываясь на своем жизненном опыте. Но, конечно, сюжетная линия скорее метафорически про меня, не напрямую. А место действия — Питер, я родилась и выросла в этом городе. Мне хочется показать его таким, как я его чувствую.

— Что касается ваших реальных романов, вы всегда влюблялись в тех, кто старше, а замуж вышли за парня на три года младше…

— Это совсем не так. Я влюблялась в мужчин совершенно разных, но неизменно это было ярко, темпераментно, буквально с первого взгляда… Могу сказать, что я умею любить. И под венец пошла, руководствуясь лишь искренним чувством, а не разумом.

— Судьба свела вас на психологическом тренинге, насколько я знаю…

— Да, мы познакомились на сеансе групповой психотерапии у одного известного психолога. И длилось это мероприятие аж сутки. Все было очень жестко. Из комнаты, где занималась группа, нельзя было выходить. Рома такой же ищущий и думающий человек, как и я. У него интересная биография: он родом из Омска, в юности был рок-музыкантом в группе, потом приехал в Москву, работал дизайнером, делал заставки на канале, где показывали сериалы с моим участием. «Метод Лавровой», например. Затем он кардинально сменил сферу деятельности, начал заниматься бизнесом в сфере IT-технологий и в какой-то момент тоже начал «искать себя». Что касается меня, то к психологу я обратилась, когда поняла, что дальше уже сама не справляюсь, мне грозит невроз.

— А что вас мучило?

— Было очень много страхов. Вне зависимости оттого, в скольких фильмах я снялась, сколько денег заработала, мне казалось, что это все временно, что в любой момент я останусь ни с чем. Был такой «синдром самозванца», сильная неуверенность в себе. Я выросла в Питере девяностых, и это наложило определенный отпечаток. Плюс воспитание бабушки, которая пережила блокаду, строгий родительский контроль, где все строилось на дисциплине и запретах… Мои родители — настоящие питерские интеллигенты, люди академических знаний. Папа — архитектор, мама — преподаватель университета, кандидат наук. В детстве мне разрешалось только учиться и читать книги. Развиваться духовно, интеллектуально, без телевизора и развлечений.

Я хорошо рисовала, училась в художественной школе, ходила во всевозможные кружки, буквально не вылезала из Эрмитажа и Русского музея… На дворовые игры времени не оставалось. На факультет графического дизайна Санкт-­Петербургского государственного университета я тоже поступила из-­­­­под палки, что называется. На курсе вела себя дерзко, ощущала, что не мое это — рисовать гипсовые головы по пять часов, поэтому бросила институт, просто ушла в никуда. Для родителей это был шок. Мы поссорились, какое-­­­­то время мало общались. Я безумно благодарна моим родителям за все, что они в меня вложили. Я с детства была ленивой и неусидчивой, но они смогли развить во мне любовь к знаниям, привить художественный вкус. Многое из этого происходило в борьбе, мне пришлось много лет ходить к психологу, чтобы разобраться в себе и наладить отношения с близкими, но сейчас я абсолютно счастлива и благодарна за все.

Тут еще сказывается творческая профессия. У актера нервная система — его инструмент, и она должна быть подвижной. Кстати, при моем увлечении режиссурой я не собираюсь в дальнейшем отказываться от актерства. Скоро на ТНТ выходит сериал со мной в главной роли. А сейчас в разгаре съемки телефильма «Домовой», где я выступаю как соавтор сценария и в кадре тоже присутствую вместе с Тимофеем Трибунцевым, Максимом Лагашкиным, Марией Шалаевой. Звездный состав.

— При взгляде на вашу фильмографию становится очевидно, что вы неравнодушны к комедии…

— Самоиронию ценю в людях очень. Тяжело общаться с теми, кто слишком серьезно к себе относится. И в целом жизнь в России — это комедия. Действительность на стыке слез и смеха. И великая русская литература это подтверждает. С детства обожала Гоголя, Лескова, Салтыкова-­­­­Щедрина. Мне близок такой взгляд на жизнь. Меня интригуют простые, житейские истории, показанные с иронией, быть может, с гротеском… Их я как зритель могу смотреть бесконечно.

— Ясно, что вопрос выбора определенного занятия перед вами не стоит. В дальнейшем собираетесь сидеть на двух стульях?

— А это вполне реально. У меня полно впереди еще не сыгранных ролей, с одной стороны, а с другой — режиссура захватывает невероятно — там ты же сам создаешь свой мир! Обожаю находиться за камерой, взаимодействовать с актерами, придумывать истории. Постоянно узнаю что-­­­­то новое в этом направлении: пересмотрела всю историю мирового кинематографа, от «Гражданина Кейна» до артхаусных лент Каннского фестиваля. Я живу кино.

— Наверняка и продюсирование вас увлечет…

— Возможно. Но сегодня я полностью в творчестве. У меня какое-то феерическое время возможностей наступило. Я счастлива, что наконец меня окружают только свои, правильные люди и я претворяю в жизнь свои проекты: стала мамой, снимаюсь в кино, активно пишу сценарии, приступаю к съемкам полнометражной картины вместе со своей командой, о которой всегда мечтала. График насыщенный настолько, что нет свободного времени, но я так счастлива, что занимаюсь любимым делом, что это не важно.

— Судя по всему, теперь вы сами можете выступать мотиватором. Сегодня это в тренде.

— Это мой следующий этап. Сниму кино и пойду учиться на психолога. Хочу заниматься групповой терапией. Как раз на такой группе я познакомилась с мужем. Я своими глазами видела, как люди меняли свои судьбы, возвращались к жизни после тяжелейших потрясений, и я чувствую в себе силы и желание помогать другим.

— Недавно вашей дочке Серафиме исполнился годик. Как думаете с ней обращаться, чтобы не навредить в будущем?

— Я абсолютно точно понимаю, что совсем не навредить не получится. У каждого человека на земле когда-­­­­то были претензии к маме. Я уже очень уважаю свою дочь, она личность. Я определенно буду с ней разговаривать. Точно не стану игнорировать ее страхи, потребности, сопротивления моим доводам. Безусловно, буду ее направлять, но тактично, прислушиваясь. И способности буду пытаться развивать, фиксируя ее склонности. Пока она себя ведет как настоящий профессор — наблюдает, все тщательно изучает, исследует… Пытливый ум у ребенка.

— В одном из интервью вы признались, что детство у вас было небогатым, и полупустой холодильник воспринимался как норма. В связи с этим вы приобрели привычку делать запасы продуктов и денег?

— Был такой период в нашей жизни, да. Это был 1994 год, когда пропало все из магазинов и в прямом смысле нечего было есть. Страх перед бедностью меня долго преследовал. На протяжении многих лет, стараясь стереть из памяти образ старых вещей, которые донашивала, я была сумасшедшим шопоголиком, скупала все брендовые шмотки, как тут, так и за границей, — чемоданами их везла домой. Кроме того, даже в разгар полноценной работы тревожилась, что все это может завтра закончиться и я останусь у разбитого корыта. Но в данный момент я живу в безоговорочном доверии к миру, лишнюю одежду раздала подругам, оставила только самое необходимое. Теперь даже вечерние платья на какие-­­­­то торжественные выходы не покупаю, а беру напрокат. Но совсем уж не экономлю, поскольку по своей натуре я человек широких жестов. Могу оплатить в ресторане счет за всех друзей. Разумеется, у меня есть финансовая подушка. Есть квартира, которую я купила, чтобы сдавать. Но каких-­­­­то бешеных миллионов нет, и я не могу сказать, что о них мечтаю. Мне всего хватает.

— Обитаете за городом? Сегодня модно туда перебираться.

— Нет, у нас квартира в центре Москвы. Она удобная, современная, до любого места можно добраться за тридцать минут. Мы с мужем активно работаем, и у нас нет лишних часов для стояния в бесконечных пробках, поэтому пока не приобретаем дом. Летом стараемся выбраться на дачу моих родителей под Питером, возле Ладожского озера.

— Муж у вас управленец в сфере IT, он поддерживает все ваши идеи и начинания?

— Конечно. Роман очень мудрый человек. Рассудительный. Я вообще им восхищаюсь. Мне повезло, что я разглядела его со второго раза. Когда мы встретились впервые, я еще жила в ложном убеждении, что мужчина должен быть таким тираном, диктатором, что в этом и есть мужская сила. Не осознавала всю выгоду равноправия. (Улыбается.) Но когда случай свел нас повторно, я уже проделала огромную над собой работу, избавилась от своих ложных убеждений, и нас понесло друг к другу с невероятной силой.

— Тут инициатива уже не принадлежала вам? Читала, что раньше, положив на кого-­­­­то глаз, вы могли проявить напор…

— Это было давно. У меня характер деятельный, нетерпеливый, энергичный, как та белка с орехом из «Ледникового периода». Я постоянно настроена что-­­­­то создавать, на месте сидеть не могу, поэтому и в личной сфере порой включался инстинкт охотницы. Стремилась завоевать объект. Но в случае с Романом все шло как-­­­­то постепенно, органично, мягко и, что важно, взаимно. Нас настолько захватили чувства, что мы, как дети, стеснялись даже друг на друга смотреть. Это было ужасно трогательно. (Улыбается.) Муж, в принципе, разбил все мои фантазии об идеальном мужчине. Он точно не из тех, кто склонен говорить комплименты, задаривать подарками… Его преимущество в тотальной надежности, добром сердце, заботе о нас с дочерью, понимании и принятии всех моих «тараканов».

— А как он относится к вашему ненормированному графику, к любовным сценам в кинематографе, к эротическим фотосессиям?

— С абсолютным пониманием. Я свободный человек и сама делаю свой выбор. Он никогда не будет ничего мне запрещать. За все время наших отношений супруг ни разу меня ни к кому не приревновал, хотя на работе меня окружают в основном мужчины. Роман не обременен комплексами, мне доверяет, поэтому не загоняет в рамки, и у нас нет каких-­­­­то табуированных тем. Оттого и легко. Еще он ничего от меня не требует: ни как от жены, ни как от матери. Я могу в суете раскидать вещи по дому, и муж мне слова не скажет — молча все уберет. А я, между прочим, сознаюсь, не достигла еще таких высот и порой проявляю излишнюю требовательность к нему. (Улыбается.) Следует исправиться.

— Догадываюсь, что быт не является вашей сильной стороной. Тяготит?

— Все зависит от настроения. Я очень люблю готовить, но когда есть время и силы. Мне в жизни очень важно все делать по любви, а не по нужде. Как только я должна и обязана, а сама не хочу, включается сопротивление, преодолеть которое невозможно. По сути, вся моя жизнь — это поиск любви и баланса, покорение вершин и осваивание новых горизонтов. Я тотально занята своей самореализацией, и весь мир мне в этом помогает, а что может быть лучше?